• • • • • • • • • • • • • • • • • • • •

     Боль. Ужасающая боль занимает все мои мысли. Она уже стала вечным проводником и спутником, раздирающим меня на куски. Сколько это длится? Как долго он играет со мной, заставляя снова и снова переживать предсмертную агонию? Часы или дни? Уже не слышу своего голоса. Крик давно застыл в горле, сжимаемом тяжелой хваткой. Ловлю на себе взгляд моего мучителя, полный ненависти, пытаюсь совладать со звоном в ушах. Он что-то говорит, кажется, улыбается, но я не слышу. Не могу сосредоточиться. Теряю сознание, утопая в спасительной темноте, но он снова вырывает меня оттуда, заставляя ощущать все, что он со мной делает. Неужели кто-то может так ненавидеть? Охотник смотрит на меня, кажется, наслаждаясь этой бесконечной игрой.
     - Прошу... прекрати это, - переступая через гордость, молю о милосердии, которое ему чуждо, и вновь задыхаюсь, зная, что снова умру на его руках, как и десятки раз до этого. Он преследует меня, отпуская лишь на короткие мгновения, но только лишь затем, чтобы я, его жертва, глотнула долгожданной свободы перед тем, как вновь оказаться в аду.
     - О, моя дорогая, я этим и занимаюсь, - мужчина будто бы обнимает меня, прижимая к себе с лютой нежностью, а потом я слышу щелчок. Ударная волна отбрасывает меня в ближайшую стену, я инстинктивно пытаюсь глотать ртом воздух. Выстрел в упор. Органы в клочья. Истекаю кровью, медленно сползая вниз. Оставляю за собой алые полосы и захлебываюсь их источником. Болевой шок не дает мне осознать, что в моем теле сейчас огромная дыра. Я не чувствую и половины урона.
     - Почему? Почему ты меня так ненавидишь? - шепчу, клокоча, сплевывая кровь, чтобы избавиться от привкуса металла во рту. Почти теряю сознание, сгорая от страха вновь очнуться в этой комнате и увидеть его улыбку.
     - Ненавижу? - усмехается он, приседая рядом и мягко убирая спутавшуюся прядь с мокрого от слез лица, - я не ненавижу тебя, волчица. Хочешь знать, почему я делаю это?
     Охотник наклоняется еще ближе, касаясь моего лба холодными губами и прикрывая ладонью глаза. Он хоронит меня, при этом любовно подхватывая на руки, и переносит вглубь дома, туда, где темнее.
     - Все просто. Потому что... я могу, - завершает он свою речь. Мой мир вновь погружается во тьму. Этих слов я уже не слышу.